Теуреум, сикерей и вождь племени Ментаваи. Этот шаман готовит фильтр для саго из листьев этого же дерева, о. Сиберут, Западная Суматра, Индонезия, 2008 год.
Выставка легендарного бразильца называется «Генезис» и пройдет в рамках XI Международного месяца фотографии в Москве, в недавно отреставрированном Доме-музее Муравьева-Апостола. У нас в стране фотографии Сальгадо выставлялись лишь однажды, десять лет назад — тогда он показал свой цикл «Рука человека». На нынешней выставке будет представлено 245 снимков из разных серий мастера. Проект «Генезис» был начат в 2004 году и завершен в 2011-м. За эти годы Сальгадо побывал в пустыне Калахари, джунглях Индонезии, на Галапагосских островах и Мадагаскаре, в Антарктике, на Аляске и других местах, где природа сохранилась в первозданном виде. Много снимков было сделано в России — на Ямале, Камчатке и острове Врангеля. «Мы живем в критическое для нашей планеты время, и фотография — один из способов поделиться этим историческим моментом, — говорит Сальгадо. — Для меня «Генезис» — это своего рода дань уважения нашему природному дому».
Река страданий
Себастьян, или на бразильский манер Себастио Сальгадо, не собирался быть фотографом. Он родился 8 февраля 1944 года в муниципалитете Айморес, окончил экономический факультет Университета Сан-Паулу и получил степень магистра. По поручению Всемирного банка часто бывал в Африке. В начале 1970-х по политическим мотивам переехал в Париж. Его жена для изучения архитектуры Парижа купила свой первый фотоаппарат. Взяв в руки камеру и посмотрев через объектив на окружающее, Сальгадо понял, что мир совсем не таков, как ему думалось. Когда спустя многие годы его спросили, каков главный урок, полученный благодаря фотографии, он ответил: «Всю мою жизнь меня обманывали. Нам всегда говорили, что люди — это единственный разумный вид. Но у каждого вида, в том числе у деревьев и растений, есть свой собственный разум: они все демонстрируют невероятное поведение, невероятную разумность и невероятный интеллект». В какой-то момент Сальгадо понял, что профессия экономиста его более не привлекает, и отказался от нее, став профессиональным фотографом. Работал с крупнейшими агентствами мира, пока наконец не создал свое, в котором их только двое — он и его жена. Фотограф сам назначает себе задания и сам же их исполняет.
«Всю мою жизнь меня обманывали. Нам всегда говорили, что люди — это единственный разумный вид. Но у каждого вида, в том числе у деревьев и растений, есть свой собственный разум»
Свой первый проект, посвященный Латинской Америке, Сальгадо снимал семь лет, с 1977 года: «Я наблюдал, как передо мной в медленном, крайне ленивом темпе — темпе, который символизирует скорость течения времени в этом регионе, — протекает поток различных культур, столь схожих между собой своими верованиями, историей и страданиями». Результатом стала вышедшая в 1986 году книга «Другие Америки» (Other Americas), свидетельство очевидца о бедственном положении крестьянства и коренных народов Латинской Америки. В том же году вышла его вторая книга «Сахель: человек в беде» (Sahel: Man in Distress) — о последствиях сильнейшей засухи на севере Африки в 1984–1985 годах. Ее герои не только жертвы стихии, коренные жители африканской полупустыни, но и молодые врачи, инженеры, обслуживающий персонал. В предисловии к книге уругвайский писатель Эдуардо Галеано писал о «лицах, пронзительно кричащих, не разжимая губ», а драматург Артур Миллер назвал фотографии Сальгадо актом глубокой веры. «Я не хочу, чтобы на мои фотографии смотрели как на произведения искусства», — говорит сам Сальгадо.
Капричос
Людское несчастье на снимках Сальгадо настолько пронзительно, что это даже вызвало критику: стали говорить, что он эстетизирует беду и катастрофу. Действительно фотограф работает как крупный, значительный художник, не зря Сьюзен Зонтаг упомянула имя Сальгадо в контексте Леонардо да Винчи — ей эти имена кажутся сопоставимыми. В его снимках нет отстраненной фиксации человеческой трагедии, черно-белая фотография по силе воздействия приближается к образам Данте и Гойи. За свою жизнь фотографа Сальгадо, по его словам, видел слишком много ужасов: однажды в Демократической Республике Конго он стал свидетелем гибели десяти тысяч человек, находившихся в лагерях для беженцев в Гоме.
Обычно женщины в деревне Зое используют красный плод орлеанового дерева (Bixa orellana), чтобы окрасить свои тела, штат Пара, Бразилия, 2009 год.Фотография Себастио Сальгадо/Amazonas images
Зонтаг написала о Сальгадо в своей последней книге «Глядя на боль других» (2003): «В основе сегодняшних надежд и моральных переживаний лежит убежденность в том, что война — отклонение от нормы, даже если ее невозможно прекратить. Что норма — это мир, даже если он недостижим. Такое видение войны, разумеется, было свойственно человеку не всегда. Долгое время нормой считалась война, мир был исключением…» Она видит ложный гуманистический пафос в том, как трактуются некоторые снимки Сальгадо, в первую очередь имея в виду его семилетний проект «Миграции: человечество на переходе». Зонтаг считает, что зрители испытывают чувство тотального бессилия, когда видят эти огромные панорамные снимки: «При восприятии бедствий в таком масштабе наши сострадание и жалость могут только блуждать, не находя опоры в реальности, и становиться абстракцией…» Фотографы, по ее мнению, злоупотребляют чувствами и эмоциями зрителей — жалостью, состраданием, негодованием. Но это именно абстрактные эмоции, которые не опираются на конкретные действия.
Большие песчаные дюны между Альберг и Мерзуга, Тадрарт, к югу от Джанет, Алжир, 2009 год. Фотография Себастио Сальгадо/Amazonas images
Безусловно, Сальгадо не согласен с таким подходом. Будучи сам мигрантом, он через судьбы других народов рассказывает непосредственно о себе и своей семье. Для проекта «Миграции» он снимал лагеря переселенцев, беженцев, гастарбайтеров: «За шесть лет работы я насмотрелся на жестокость, а главное, практически потерял веру в возможность выживания рода человеческого. Потерял веру в людей».
Генезис
Чтобы выйти из этого состояния отчаяния, Сальгадо начал свой последний по времени проект «Генезис». Отчасти на этот замысел его натолкнула история с собственной землей, семейным ранчо, которое погибало из-за того, что были уничтожены и вырублены окружающие леса. Катастрофа захватила целый регион, цветущие поля превратились в выжженный кусок земли. Вместе с женой с конца 1990-х годов фотограф работал над восстановлением небольшой части Атлантического леса в Бразилии. В 1998 году им удалось превратить этот край в заповедник и создать Instituto Terra, который посвящен восстановлению лесов, охране и экологическому образованию. Все это и убедило его начать снимать нетронутую цивилизацией жизнь и природу, которая воспринимается в его снимках как обетованная земля.
Британская «Гардиан» посвятила специальный репортаж путешествию Сальгадо по Сибири. Он странствовал по Крайнему Северу больше месяца в компании восемнадцати ненцев — представителей коренного народа Севера, который насчитывает сейчас всего 42 тыс. человек. Сальгадо говорил, что за сорок дней пребывания в Сибири ни разу не помылся. «Ненцы моются раз в год, в августе. После этого они спокойно живут целый год… Если все пахнут одинаково, запах просто не чувствуется». Может показаться, что вся их жизнь — это сплошное выживание. Сальгадо утверждает, что это неправда. «В их жизни так много любви — жены к мужу, мужа к жене, к детям. Все, что их окружает, делает их жизнь удивительно богатой, и они рассказывают друг другу замечательные истории…»
Когда погодные условия ухудшаются, ненцы со стадами оленей могут провести несколько дней на одном месте, к северу от реки Обь, внутри Северного полярного круга, полуостров Ямал, Сибирь, Россия, 2011 год. Фотография Себастио Сальгадо/Amazonas images
Нетронутая природа, которая способна еще вдохновить людей и сподвигнуть их на свое спасение, — смысл последнего проекта фотографа, который он лично представит московским зрителям. В рамках выставки можно будет посмотреть и документальный фильм Вима Вендерса «Соль земли» — своего рода художественную биографию Сальгадо, в которой за героя исчерпывающе говорят его фотографии.
Фото предоставлены студией Себастио Сальгадо
