Фото: politok.ru
Машина голосования
NT: Лев Дмитриевич, ваш социологический центр записали в иностранные агенты, а затем на этих основаниях впервые запретили обнародовать перед выборами опросы об электоральных предпочтениях россиян. Помогает ли отсутствие независимой социологии тем, кто хочет фальсифицировать итоги голосования?
Лев Гудков: Тут дело не в социологии, она может лишь показать колебания (настроений избирателей) в 5–10%. Дело в самой природе этих церемониалов, которые мы называем выборами, — это в строгом смысле не выборы. Нет свободной регистрации, нет конкуренции и доступа к СМИ. Кандидаты находятся в крайне неравной позиции. У Путина доминирование в эфире, на него работает вся система пропаганды и весь политический класс. На долю остальных кандидатов отводится несерьезная роль — роль кордебалета. Их функция — показать несостоятельность оппозиции, ее несерьезность и оттенить фигуру главного начальника.
NT: Проводили ли вы электоральные исследования в ходе кампании (вам запретили их публиковать, но не проводить)? Что они показывали по явке и результатам кандидатов и Путина?
Мы действительно проводили их, но все еще не можем их публиковать.
NT: Насколько результаты голосования 18 марта соответствуют данным, полученным вами, — нет ли явных несоответствий, и если все-таки есть, то как они объясняются?
В принципе, результаты укладываются в параметры (тех данных, что получены в ходе предвыборных опросов). Результаты правдоподобны за некоторым исключением: явка явно выше, чем та, что ожидалась, исходя из опросов. Это можно объяснить двойным образом. Первое — сильное административное давление на потенциальных избирателей, зависимых от власти категорий населения: госслужащие, пенсионеры, студенты, военнослужащие и так далее. Пока не могу оценить эту степень давления. Послевыборный опрос это покажет. Второе — возможность приписок и манипуляций с протоколами, что я тоже не исключаю, потому что некоторые высказывания представителей ЦИК заставляют сомневаться в качестве их статистики. В частности, за одну ночь прибавилось 1,5 млн избирателей. Откуда они взялись и почему такие неточные списки?
«Явка явно выше, чем та, что ожидалась, исходя из опросов. Административное принуждение и очень навязчивая агитация по телевидению — эти два фактора подняли явку»
NT: Что бы вы назвали основным фактором успеха борьбы властей за высокую явку — за счет чего удалось заставить население участвовать в выборах без интриги?
По моему мнению, это административное принуждение и очень навязчивая агитация по телевидению. Эти два фактора подняли явку.
NT: А отличаются ли ваши данные от результатов конкретных кандидатов?
В принципе, все наши расчеты примерно соответствовали итогам голосования. Отмечу, что несколько выше (чем показывали опросы) было голосование за Путина и Грудинина. Но траектория Грудинина росла: несмотря на попытки его дискредитации, он действительно набирал популярность.
NT: Последние данные, когда вам еще можно было их публиковать, фиксировали существенное падение рейтинга Путина. Эту тенденцию удалось переломить?
Падение не было существенным, около 4–5%. Отношение к другим органам власти действительно заметно снижалось, но снижение поддержки Путина все-таки было не столь значительным.
Результаты Грудинина и Собчак
NT: Почему, на ваш взгляд, Грудинин выступил в целом хуже, чем ранее другие кандидаты от КПРФ — Геннадий Зюганов и Николай Харитонов?
Зюганов — хорошо известная коммунистическому электорату фигура, с понятной риторикой. Поскольку электорат консервативный, это люди очень пожилые, для них эта риторика важна как подкрепление собственных представлений. Грудинин — не член партии, против него велась демагогическая кампания по его дискредитации. Какая-то часть традиционных избирателей коммунистов качнулась и не хотела голосовать за Грудинина. Он набрал меньше, чем набирал Зюганов, но отстал не очень сильно, в пределах пяти процентов. Для него это колоссальный успех, так как он новая и малоизвестная фигура. Он сумел добиться признания и успеха, привлекая к себе протестные голоса. Он делал то, что не могла сделать Собчак.
«За Собчак тянулся шлейф негативного репетиционного образа. Кроме того, ее ресурс — избиратели Навального, но он выступил с призывом бойкотировать эти выборы. И Собчак осталась без потенциальных союзников и избирателей»
NT: Почему она не смогла увлечь за собой какое-либо значимое число либеральных избирателей? На прошлых выборах Михаил Прохоров, тоже новое лицо в политике, набрал почти 8%, получив третье место.
За ней тянулся шлейф негативного репутационного образа. Кроме того, ее ресурс — избиратели Навального, но он выступил с призывом бойкотировать эти выборы. И Собчак осталась без потенциальных союзников и избирателей. Изначально у нее был не очень большой ресурс — 1,5%. Так она с ним и осталась.
NT: Остается ли в стране статистически значимый либеральный электорат, чем его можно было бы увлечь? Есть ли шансы у новой партии Ксении Собчак и Дмитрия Гудкова?
Сейчас очень трудно ответить на этот вопрос, так как никаких действий эта партия не произвела, было только объявлено о ее создании. У демократического и либерального электората есть две существенные проблемы, которые либеральные партии много лет не могут решить. Это отсутствие способности к консолидации разных сил, а также неспособность представлять интересы не только своего узкого социального слоя, но и более широких слоев населения — то, что удается делать Навальному. Если они решат эти проблемы и выйдут с более широкой программой, будут способны объединять разные силы, то у этой партии есть перспектива.
NT: Ожидаете ли вы менее предсказуемых выборов Госдумы в 2021 году?
Явка на парламентских выборах всегда гораздо ниже, чем на президентских. Кроме того, степень внимания (начальства всех уровней) и использования административных ресурсов гораздо более ограничены, чем на президентской кампании. По всей видимости, экономическая ситуация будет ухудшаться, остается неопределенная внешнеполитическая ситуация, поэтому трудно предполагать, что будет даже через год.
