1388 человек задержаны на акции протеста в Москве

2019.07.27 |

Евгения Альбац, главный редактор The New Times

Евгения Альбац — с протестующих улиц столицы

«Они так по всему городу будут ходить, у нас никаких сил не хватит», — говорил рядом со мной один омоновец другому.

Было это на Большой Дмитровке, в районе 17 часов 27 июля, уже после того, как Рогвардия и полиция зачистили многотысячную толпу в Столешниковом переулке. Спустя полчаса я встретила колонну в несколько тысяч человек, которая шла от Охотного ряда по Неглинной улице, мимо Центрального банка и прочих богатых зданий, свернула к Петровке и переулками потом пришла на Трубную. Я пишу этот репортаж уже дома: оперированное две недели назад колено начало ныть, и я после четырех с лишним часов на заполненных протестующими улицах Москвы вернулась за письменный стол.

А начиналось все так. Ближе к двум часам дням, когда я ехала и шла по нечетной стороне Тверской к мэрии, где был назначен сбор для встречи с независимыми кандидатами, которые практически все сидели к тому времени по ОВД и судам, по обеим сторонам улицы двигались толпы народы: двигались вдоль автозаков и синих троллейбусов, которые перекрывали выход с тротуаров на мостовую. По тому, как нацеленно они шли к мэрии, было понятно, что это не прогуливающиеся туристы. Возле Пушкинской площади было выставлено две цепи оцепления полиции, но служебное удостоверение с надписью The New Times и Пресса/Press работало безотказно — вплоть до Тверской, 15. Тут уже стояли «космонавты», но вмешательство члена СПЧ Николая Сванидзе и некоей дамы из МВД в оранжевом брючном костюме и на каблуках позволили пройти дальше. У самой мэрии было пусто: она была оцеплена. А напротив, на четной стороне Тверской, возле закрытого картоном и оцепленного заградительными барьерами Юрия Долгорукого, было много народа.


Москва, Столешников переулок, акция 27 июля

Толпа фланировала туда-сюда, то тут то там я наталкивалась на знакомые лица: диссидент Александр Подрабинек, режиссер-документалист Виталий Манский, кто-то еще, но по большей части это была молодая толпа. Я попыталась пробиться дальше, к Столешникову переулку и дальше, к Камергерскому, периодически люди скандировали «Допускай!» и «Позор» — когда кричали «позор», было понятно, что кого-то опять задержали. Тут подъехали еще автозаки, из них делово вышли молодые люди в шортах и майках — судя по всему, сотрудники ФСБ и Центра «Э» МВД, которые косили под протестующую молодежь. Следом вдоль тротуара выстроилась цепь из «космонавтов» — сотрудников Росгвардии в шлемах, наплечниках и наколенниках. По переулках и проулкам от Пушкинской площади к площади с Долгоруким просачивались группы москвичей, в одной из них был Григорий Явлинский и зарегистрированный кандидат на выборах в Мосгордуму Евгений Бунимович, но их так и оставили стоять за забором, перекрывающим подход к Тверской. А потом пошла цепь «космонавтов», которая технично выдавила всех нас к палисаднику с фонтаном перед осыпающимся от старости бывшим зданием когда-то Высшей партийной школы. Вдоль фронтона здания цепочкой выстроились омоновцы, а Ленин на пьедестале безнадежно и одиноко смотрел на то, как сотрудники Росгвардии гоняли людей по параллельным улицам, а они перекатывались от одного переулка к другому, но не уходили, а убегали и потом возвращались. Это были все молодые люди, многие парами, и они очевидно от этих салочек с Росгвардией получали удовольствие — конечно, ровно до того момента, как их скручивали и волокли в автозак. Кровь на лицах задержанных я пару раз видела.

И тут, прямо у фонтана, нос к носу я столкнулась с политиком и незарегестрированным кандидатом Константином Янкаускасом. «Костя, это как же вам удалось уйти от полиции и слежки — всех же ваших коллег уже задержали», — изумилась я. — «Надо уметь, а как — я вам позже расскажу». Янкаускас быстро забрался на парапет фонтана, произнес короткую речь про то, что Россия будет свободной. Следующий раз я увидела его уже возле дома 2 по Столешникову переулку — его вели несколько полицейских, но в стоящие здесь два автозака не посадили, повели куда-то дальше.

 
Задержания в Столешником переулке, Москва, 27 июля

Толпу из пары тысяч человек, может и больше, которую завернули с Тверской, «космонавты» постепенно выдавливали вниз по Столешникову переулку. Толпа была молодая, студенческая и вполне мирная. Она скандировала «Допускай», «Свободу кандидатам» , «Каждый день», «Собянина в отставку», но по мере того как ОМОН сминал первые ряды, совершенно произвольно выхватывая молодых ребят обоего пола и отводя их автозак, толпа злилась, и кричалки были злее : «Путин вор», «Долой власть чекистов» и, обращаясь к стоящим перед ними шести цепям ОМОНа — «Вам квартиру не дадут».

В какой-то момент, аккурат напротив церкви Космы и Дамиана, между протестующими и ОМОНом образовалась брешь метров десять. К «космонавтам» подошла женщина за сорок, она начала их уговаривать, очевидно просила, чтобы перестали бить людей, потому что у людей ни оружия, ни знамен, ни больших плакатов не было — в лучшем случае листы белой бумаги формата А3, на которых было написано: «Я имею право на своего кандидата» или «Допускай». И — о чудо — ОМОН вдруг отступил на несколько метров назад.

Ненадолго. Спустя 30 мин, уже после того как Столешников переулок очень жестко, с женскими криками, звуками дубинок и хлопками от каких-то взрывпакетов зачистили, я увидела, как эту женщину вели в автозак: в руках она держала икону.

Но прежде полиция решила в очередной раз зачистить палисадник над переулком, откуда мне так удобно было вести съемку и наблюдать за происходящим. Две цепи полицейских среагировали на мое удостоверение, но тут появились молодые люди в штатском, им обоим было около тридцати. «Уходите», — приказали они. — «Я работаю», — привычно ответила я и показала удостоверение. — «Уходите», — продолжали эти двое и отдали приказ «космонавтам»: «Уберите ее». — «Представьтесь», — потребовала я. «Вы стоите на газоне, мы из озеленения», — ответил тот, что повыше ростом. «Это в каком же управлении ФСБ теперь занимаются озеленением?» — расхохоталась я.

За моей спиной в это время человек пять полицейских скрутили какого-то высокого седоватого человека, он выгибался, пытался выкрутиться из их рук, полицейские его били, вжимали в землю, выкручивали ему руки, двое молодцов встали так, чтобы я не могла происходящее снять.

Лубянских «озеленителей» я встретила потом и на Большой Дмитровке. На моих глазах они подозвали полицейского, указали на молодого человека с плакатиком. «Возьмите его», — приказали. И молодого человека тут же взяли, потащили в автозак.

К 17 часам Столешников был полностью зачищен — вплоть до Петровки. По всей длине переулка кафе и ресторанчики были закрыты: «В 9 утра пришли из префектуры и сказали заведение закрыть», — рассказали мне в «Жан-Жаке», к двери которого то и дело подходили омоновцы и протягивали пустые бутылки из-под воды — чтобы им залили воду. Солнце нещадно палило, на айфоновском градуснике было 27. Милые девушки из «Жан-Жака» и мне залили в бутылку воды, а потом помыли и залили еще несколько пластиковых бутылок, которые я отнесла в автозак. Там, за решеткой, как сельди в бочке, сидели человек 20 — как минимум. Поразительно, но омоновцы воду взяли и на моих глазах передали за серую стальную дверь автозака. Кстати, тут работал и киоск с мороженым.

На Большой Дмитровке, которая тоже была уставлена автозаками, я встретилась с корреспондентами «Дождя» Машей Барзуновой и Анной Немзер: от них узнала, что прямо в прямом эфире главному редактору телеканала Александре Перепеловой принесли повестку — вызов на допрос в Следственный комитет.

На Большой Дмитровке вдруг заработал интернет, который сообщил мне, что народ идет на Трубную, где все предыдущие дни шли встречи независимых кандидатов с их избирателями. Здесь же бродили туристы, иностранцы с изумлением смотрели на «космонавтов», которые заталкивали в автозаки молодых людей, пугались и спрашивали, как им пройти к Большому театру. В тот момент было никак — все улицы вокруг были перекрыты силовиками.

Я пересекла Петровку, повернула направо, мимо исторического отеля «Будапешт». Люди сидели за столиками ресторана, и мне было странно: казалось, что весь центр города сейчас протестует. Но нет, конечно, лишь малая часть. 


Колонна из нескольких тысяч человек прошла от Охотного ряда по Неглинной улице, Москва, 27 июля


Так вот, мимо «Будапешта» я вышла на Неглинку и тут уже видела, что от Охотного ряда, мимо Центрального банка, на меня идет внушительная толпа — несколько тысяч человек. Они скандировали «Собянина в отставку», «Путин вор» прочие привычные кричалки. Рядом со мной, чуть позади, стояли дорожные рабочие в оранжевых жилетках. Один из них, опершись на лопату и перемежая речь матерком, объяснял коллегам текущий момент: «Эти …. Зарегистрировали на выборы только своих, а всех независимых нет. Кому же такая ……. нужна…….. власть……. совсем…….»


Акция, Москва, Столешников переулок


Тут пришло сообщение, что Илью Яшина и Любовь Соболь неожиданно отпустили из ОВД, и они едут на Трубную. Там митинговали еще до темноты.

Акция, Москва, Столешников переулок


 








 


Акция, Москва, Столешников переулок



По сообщениям различных источников, 27 июля в Москве задержали больше 1000 человек. Задержали только за то, что они отстаивали свое конституционное право избирать и быть избранными.

Фото, видео: Евгения Альбац

Shares
facebook sharing button Share
odnoklassniki sharing button Share
vk sharing button Share
twitter sharing button Tweet
livejournal sharing button Share