Франкфуртская книжная ярмарка из-за кризиса не дождалась в этом году почти трети обычных своих участников, но все равно стала крупнейшей в мире, представляла 7400 издателей и занимала даже большую площадь, чем в прошлом году. Четыре огромных пятиэтажных павильона. Ни одного свободного места в отелях города. Бесконечная беготня по траволаторам, связывающим павильоны друг с другом. Бесконечные переговоры, превращающиеся в праздники, и праздники, на которых продолжаются переговоры. The New Times пытался понять, что делают во Франкфурте все эти люди
На Франкфуртской книжной ярмарке не продаются книги. Здесь продаются права. В последние два дня, субботу и воскресенье, когда в павильоны допускают не только профессионалов, но и простую публику, издатели с интересом следят, какие именно книги публика будет воровать у них со стендов, и, следовательно, какие книги могут стать бестселлерами, то есть достойны рекламы.
Переговоры
Ярмарка открывается во вторник в пять часов вечера, но уже с утра в отелях Hessisher Hof и Frankfurter Hof — переговоры. За каждым столиком в лобби-баре сидит литературный агент со стопкой книжек и блокнотом, а напротив агента каждые полчаса присаживается новый издатель, чтобы:
1. Поцеловаться и обменяться комплиментами: «Какая ты красавица, что за чудо эта твоя шаль, как тебе идет новая прическа...»
2. Посетовать, что не успела купить права на прошлую книгу автора, которого представляет агент: «Я так его хотела, ты не поверишь, но как раз ушла в декрет, сейчас я покажу тебе фото своей малютки...»
3. Спросить, что нового написали или пишут представляемые агентом авторы: «Ах, как интересно, я завтра, прямо завтра сделаю тебе предложение...»
4. Обсудить нечто, что обсуждает в этом году вся ярмарка: романы ли, написанные молоденькими девочками, книги ли, написанные мусульманами...
5. Поцеловаться и уступить место следующей издательнице, стоящей уже рядом с бокалом шампанского в руках.
Издатели и агенты в основном женщины. В основном немолодые, некрасивые, небогато, но элегантно одетые. На самом деле они не спешат купить или продать права. Они торгуются, все со всеми. Им даже и в голову не приходит пойти на открытие ярмарки, которое назначено на пять и на котором ожидаются речи Паоло Коэльо и Орхана Памука.
Встретившись с агентами, издатели идут на ужин, организованный их скаутами. Скауты — это люди, получающие зарплату от издателя, в отличие от агентов, получающих процент (как правило 20%) с авторов. Но у тех и у других одна задача: найти и предложить издателю новые книги. Про эти ужины скаутов только принято так говорить, что скауты устраивают их для издателей. На самом деле платят издатели или каждый платит сам за себя. И никому даже в голову не приходит пойти вместо этого ужина на открытие ярмарки.
Что сказал Памук
На открытие приходят только журналисты и турки. Турки потому, что в этом году Турция — почетный гость Франкфуртской ярмарки. Турецкие книжные власти сделали чрезвычайно скучный павильон (все уже успели посмотреть его, пока экспозиция монтировалась). На входе — огромная очередь перед рамками металлоискателей. Внутри — огромные фотографии турецких писателей, в основном покойных. И совершенно нет книжек, если не считать книжками туристические альбомы, представляющие турецкие красоты и турецкие древности. Из современных писателей Турция представляет только Орхана Памука, потому что нельзя же не представлять единственного турецкого писателя — лауреата Нобелевской премии. На открытии выставки Памук скажет, что в Турции до сих пор существует книжная цензура. И если бы Памук этого не сказал, ни один журналист ни слова не написал бы про Турцию и ее павильон.
К тому же официальный турецкий стенд не представляет ни одного из турецких писателей-эмигрантов, живущих в Германии. Даже Феридун Замоглу на турецком стенде не появится ни разу, а будет замечен только на стенде своего немецкого издательства Kiepenheuer&Witch и на издательских вечеринках. Турция считает его предателем. Он считает Турцию адом. Он начинал с романа, заглавие которого можно перевести как «Хачи идут» — про турецкую иммиграцию. Этот роман и еще несколько написаны на том неправильном немецком, которым пользуются в Германии иммигранты-турки. Правильного немецкого языка Замоглу не знает, турецкого не знает, потому что был привезен в Германию маленьким ребенком, английского он не знает, потому что в бедных иммигрантских семьях не принято учить детей английскому. Он тонкий стилист, не знающий никакого языка. Тем и знаменит.
Электронная книга
К вечеру вторника в этих гостиничных переговорах становится понятно, о чем вся ярмарка будет говорить в этом году. Об электронных книжках. О похожих на настоящую книжку гаджетах, в которые можно закачать электронную версию целой библиотеки и читать хоть в метро, хоть перед сном в постели, перелистывая страницы кнопочкой.
Говорят, что к 2025 году число продаваемых бумажных книг сравняется с числом книг, продаваемых в электронном виде. Эти гаджеты будут обсуждать не только за столиками в дополнение к переговорам, но и на специальных конференциях, устраиваемых в рамках ярмарки. Тема конференций: как мы будем продавать книги, если их можно скачать из интернета. Паоло Коэльо на открытии будет говорить, что сам завел в интернете пиратский сайт, где вывешивал свои тексты, и это только повысило по всему миру продажи его бумажных книг (он продал 100 млн экземпляров). Издатель Хельге Мальхо будет говорить, что издательства не пострадают, поскольку читатель платит не за бумагу, а за то, что профессиональные редакторы выбирают достойные книги из тысячи тонн книжной руды и доводят книги до ума. Агент Эндрю Нюрнберг будет говорить, что электронный гаджет — просто мода в этом году и скоро пройдет, а бумажная книга будет продаваться вечно, ибо нет ничего совершеннее бумажной книги.
Так или иначе, все профессиональные читатели — агенты, издатели и скауты — пользуются уже именно электронными книгами, хотя бы для того, чтобы не носить по ярмарке в сумках десятки томов, а носить легонький электронный прибор размером с блокнот.
Маргиналы
Кроме турецкого стенда на ярмарке никто не посещает еще стенды России и Грузии. Грузинский стенд в этом году богатый, большой и заметный издалека. Повсюду на выставке раздают листовки, приглашающие на грузинский стенд, где грузинские писатели устроят «демонстрацию против российской агрессии в Грузии». Но никто не придет даже на демонстрацию. На грузинском стенде почти нет книжек, права на которые стоило бы купить. И писателей, которые устроят демонстрацию, никто из грузинских издателей не умеет толком продвигать.
Еще никто не ходит на российский стенд. На стендах любого издательства обязательно — фотографии авторов. Любой издатель привлекает внимание к авторам, продвигает их, продает их, знакомит с ними всякого, кто пробегает мимо (на ярмарке принято бегать, а не ходить). На российском стенде фотографий всего две — Александра Солженицына и Дмитрия Медведева. Заслышав русскую речь, издатели и агенты смеются и спрашивают: «Какого черта вы повесили фотографию Медведева? Он что, книжку написал?»
Праздник удался
Тяжелее всего вечером, после всех переговоров и после всей беготни по траволаторам пойти еще и на устраиваемые крупными издателями вечеринки. Но это обязательно. Цель не в том, чтобы повеселиться или поговорить с кем-то. Цель в том, чтобы там быть. Если тебя не было на вечеринке издательства Berlinverlag или издательства Rowohlt — значит тебя нет в мировом издательском бизнесе, ты никто. Одновременно может происходить, например, вечеринкачествование Паоло Коэльо, но туда не надо ходить, это для журналистов.
Издательские вечеринки мучительны. С девяти вечера до трех часов ночи люди бродят с бокалами по набитым до отказа помещениям отелей и клубов, показываются друг другу и перебрасываются парой слов. Не играет никакой музыки, не предусмотрено никакой развлекательной программы. Только разговоры, сливающиеся в единый ужасный гул.
— Вы слышали, что Софья Толстая написала роман в ответ на «Крейцерову сонату»? Его недавно нашли в архивах. Мы его публикуем. Думаете, это фэйк?
— Гениально! На следующий год отыщется еще роман жены Достоевского и жены Пастернака! Гениально!
В этом гуле голосов вот так иногда рождаются идеи, становящиеся мировыми литературными трендами.
