Кровь била фонтаном. Из пробитого пулей живота одного солдата в лицо другому... Кишки из живота расползались в разные стороны, как змеи... У другого солдата вместо рук — кровавые пятипалые гирлянды. Истекая слезами и кровью, он шепчет своему другу: «Когда мы отсюда выберемся, я научу тебя жонглировать»...
Снято! Режиссеры и актеры довольны — эта сцена и ужаснет зрителя, и выбьет из него слезу. Если удастся снять весь фильм столь же кошмарно и слезоточиво — впереди успех, касса, а может быть, и «Оскар». Это сцена из фильма «Солдаты неудачи» Бена Стиллера — комедии о войне. Вернее, не комедии о войне, а фильме о том, как снимают военное кино.
Актеры попадают в ситуацию реальной войны — очень долго не понимая, что речь идет о жизни и смерти, они стремятся в кадр, принимают эффектные позы, с артистической самовлюбленностью бросаются на мины — и погибают.
Фильм Бена Стиллера ставит старый вопрос — взаимоотношения кино и реальности, а более конкретно — нещадной эксплуатации кинематографом и СМИ темы войны. Ведь как ни крути, у искусства и СМИ, когда идет речь о войне, одна цель: рассказать об этом наиболее художественно и осмысленно — в одном случае, и наиболее эффектно — в другом. В обоих случаях мы сталкиваемся с эксплуатацией столь болезненной темы и манипуляцией сознанием зрителя. А также с тем, как беспощадно преследуют свои интересы авторы сюжета или фильма.
Картина Стиллера, в художественном отношении совсем не выдающаяся, вышла вовремя: когда все мировые телеканалы используют одну и ту же «картинку» в разных целях, когда все говорят: «Война!» — но поверить не могут, что воюют друг с другом те, кто по всем соображениям логики и истории не мог оказаться в этой ситуации.
Фильм ставит проблему интерпретации войны в искусстве и СМИ.
По большому счету этот фильм говорит совсем не о том, о чем собирались сказать его создатели, пародируя киноиндустрию Голливуда, дурацкие киношные штампы, используемые для военного кино, высмеивая психологию актеров, которые плетут что-то о таланте и искусстве, когда рядом разрываются бомбы и гибнут люди.
Эта картина — о положении, в котором оказался зритель (ведь и актер, который манипулирует своим сознанием, чтобы потом успешно манипулировать сознанием публики, — тоже ее часть). Зритель атакован фильмами о войнах давно минувших дней и еще не остывших, документальным и псевдодокументальным кино на эту тему, а также хроникой войн, которая ведется беспрестанно.
Человек, к которому с разных сторон поступает столько противоречивой информации, обрушивается поток голосов, мнений и эмоций, понимает: реальность надела столько масок, что интеллектуальных сил хватает лишь на то, чтобы обвести изумленным взглядом этот кровавый карнавал. Когда человек инфицируется таким количеством впечатляющих образов с экрана и прямо противоречащими комментариями к ним, он сам, как это ни парадоксально, не может «выйти из кадра». Он должен определить свою позицию не по отношению к тому, что происходит в реальности, а к тому, что происходит в телевизоре. А потому неизбежно оказывается актером поневоле.
Фильм Стиллера пронизан умным цинизмом: от ролей никто не избавится, реальности никто не узнает. Фильм предлагает позицию игрового преодоления темы войны, то есть душевного неучастия — когда ты, понимая, что имеешь дело с виртуальной реальностью, откладываешь реакцию на нынешние события на неопределенный срок. Ведь истина происходящего сейчас проступит лишь через долгое время.
