В камере, где сидит 27-летняя Катя Самуцевич, еще три женщины. Они уже привыкли к повышенному вниманию к их соседке. С Катей мы говорим в присутствии трех сотрудниц СИЗО-6. Одна из них снимает нашу беседу на видеокамеру. Говорит: «Это для внутреннего пользования». При входе в СИЗО висит объявление: «Видеосъемка в помещении СИЗО запрещена»
Целую неделю вас возили в Хамовнический суд. Как это происходит?
Мы в суд ездим уже вторую неделю. Первую неделю нас возили на ознакомление с материалами дела. Поднимают в 5-6 утра. Нас спускают вниз из камеры в подвальное помещение. Потом мы ждем на сборке часа два. Завтракать не успеваем. Только последние два дня я успевала позавтракать, выводили позже, чем все предыдущие дни. Все это время мне не давали принимать бесплатный душ. (Платный душ стоит 100 руб. Его должны оплачивать родственники — The New Times)
В эту субботу впервые за две недели я смогла принять душ. В другие дни приходилось мыться в камере — здесь есть раковина и горячая вода. Но тоже не всегда.
Что входит в сухой паек, который вы можете брать с собой в суд, где проводите целый день?
Печенье-галеты армейские, сухие смеси-каши с добавками. Их нужно разводить кипятком, который нам дают в конвойном помещении суда. Пакетик чая. Можно брать с собой из камеры фрукты, орехи. В пятницу в перерыве между заседаниями удалось что-то съесть.
В четверг, 2 августа процесс был прерван из-за того, что в здании якобы была заложена бомба. Журналистов и работников суда из здания эвакуировали. А вас?
Нет, мы ничего не знали о заложенной бомбе. Думали, почему так долго рассматривают наш отвод судье. Узнали об этом, только когда нас вернули в процесс.
„
После панк-молебна в ХХС стало понятно, как власть реагирует на культурные акции, а не только на оппозиционные митинги. Власть реагирует репрессивно
”
Часто ли вы получаете письма от друзей?
Да, приходят электронные письма. Но очень часто их цензурируют и в результате я получаю письмо следующего содержания: «Привет......Пока». Остальное все вырезано ножницами.
Кем вы себя считаете — феминисткой, художником, политической заключенной?
Я считаю себя художником. Я занимаюсь политическим искусством.
Стоит ли ваше искусство, ваша акция в ХХС пяти месяцев в СИЗО, разлуки с близкими, пыточных условий содержания при перевозке в суд?
Вопрос не в том стоит, не стоит. Очень важно то, что произошло в России после панк-молебна в ХХС: стало понятно как власть реагирует на культурные акции, а не только на оппозиционные митинги. Власть реагирует репрессивно. Эта нетерпимость власти возвращает нас в темные времена. В 90-е годы была надежда, что в России возможно развитие институтов гражданского общества. Сегодня ситуация намного хуже, чем в 90-е годы. Люди боятся что-то писать в интернете про Путина и про власть. Мы знаем, что у тех, кто поддерживает нас, могут быть проблемы. Очень приятно, что нас и идеи Pussy Riot поддерживает мировая культурная общественность.
В ходе следствия оказывалось ли на вас какое-то психологическое давление?
Прямого давления не было. Косвенное было.
Готовы ли вы к тому, что вас могут осудить и отправить на зону?
Я готова. Раз на суде постоянно нарушается закон, наши ходатайства не удовлетворяются, все идет к обвинительному приговору. Я к нему готова и благодарю всех за поддержку.
Что вы будете делать, когда выйдете на свободу?
Сейчас сложно загадывать...
Фото РИА "Новости"
Tweet
