Сегодняшнее специальное заседание Совета по правам человека при президенте РФ было посвящено нашумевшему законопроекту «О внесении изменений в закон «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (см. также The New Times № 20 от 15 июня 2015).
Само появление подобного варианта законопроекта в Государственной Думе вызвало недоумение собравшихся. Как пояснил заместитель министра юстиции Алу Аханов, документ был доработан усилиями рабочей группы, в которую входили представители Министерства юстиции, аппарата Уполномоченного по правам человека и Совета по правам человека. Группа предложила в феврале 2015 года измененный вариант проекта правительству, однако в нижнюю палату парламента он был внесен в своей первоначальной редакции.
Проблемы, затронутые в законопроекте, не входят даже в первую пятерку из тех, что называют сами сотрудники ФСИН, отметил член Совета Андрей Бабушкин. Такой вывод он сделал на основе опроса около ста работников уголовно-исполнительной системы из шести регионов. Однако существуют реальные недостатки в работе пенетенциарной системы: например, заковывание в наручники тех, кто лежит в медицинских стационарах, или отсутствие видеофиксации случаев применения спецсредств. Последствия же принятия появившейся «как черт из табакерки» редакции законопроекта будут негативными: незаконное применение насилия увеличится в разы, а роль социальных методов воздействия уменьшится. «Зачем совершенствовать воспитательные механизмы, если можно более простым способом — поигрывая резиновой палкой или хватаясь за пистолет — решать проблемы влияния на поведение осужденных?» — риторически вопросил Бабушкин.
Обращая внимание на положение о необходимости уведомить начальство и прокурора о применении физической силы или спецсредств в срок до 24 часов, правозащитник напомнил об известной исправительной колонии №1 города Копейска Челябинской области. С момента убийства четырех заключенных до соответствующего доклада в Москву прошло около восьми часов. Даже за такое короткое время доказательства успели сфальсифицировать. «При современных средствах связи можно уведомлять за 24 минуты», — уверен Бабушкин. Нарекания вызывают и другие формулировки законопроекта: курение в ночное время можно трактовать как «нарушение режима содержания», отказ становиться в строй — как «неповиновение осужденного», скандирование на плацу — как «групповое нарушение общественного порядка» и так далее. Во всех этих случаях можно будет применять как физическую силу, так и электрошокер, и даже огнестрельное оружие. Применять водометы можно при температуре не ниже 0°C — при этом люди умирают от переохлаждения при 0-7°C, указал правозащитник.
У первого заместителя директора ФСИН Анатолия Рудого основные претензии вызвала формулировка «нарушение режима содержания» — тут он допустил возможность «уточнения». Представителя Генпрокуратуры Сергей Сотченко также смутило это понятие. Начальник правового управления ведомства Леонид Климаков подчеркнул, что при отсутствии видеозаписи применения силы надзиратель заведомо подозревается в неправомерности этого применения. Настаивал чиновник на том, что заключенные в колониях — это «не обычные граждане». По данным заместителя начальника Научно-исследовательского института ФСИН Алексея Верхотурцева, за последние пять лет число повторно осужденных выросло на 15-20%. «62% — это не первоходы, и они осознанно идут на нарушения». Ему вторит Леонид Климаков: «Вы знаете, кто у нас находится в колониях — это рецидивисты. К ним должен минимум применяться такой же порядок, как и к обычным гражданам».
С таким мнением не согласна член СПЧ Мария Каннабих — причиной последних майских бунтов стали неправомерные действия самих сотрудников колоний. Отметим также, что ранее в комментарии NT глава движения «За права человека» Лев Пономарев сообщил, что по данным правозащитников около 30% заключенных были осуждены ошибочно. Однако по убеждению Алексея Верхотурцева, «оставляя сотрудников один на один с этими гражданами, мы подвергаем их (надзирателей — NT) опасности».
Представитель Следственного комитета Владислав Ямников отметил, что за три последних месяца было получено 325 сообщений о неправомерном применении насилия и возбуждено 5 уголовных дел. Однако правозащитники сомневаются в соответствии этих цифр реальным фактам. Лев Пономарев привел в пример ситуацию в колониях Мордовии, где правозащитники зафиксировали десятки случаев избиения заключенных. Впоследствии они отказались от своих показаний — предположительно, под давлением.
На это Анатолий Рудый заявил, что были проведены проверки и уволены эти сотрудники. Также он сделал замечание Льву Пономареву, заявив, что документы по результатам проверки необходимо передавать ему «лично в руки». По словам правозащитника, он передавал Рудому эти документы, но десятки людей отказались от показаний. В ответ Анатолий Рудый бросил: «О боже, какая чушь!», не пояснив, что конкретно он считает чушью.
Резюмируя итоги обсуждения, глава СПЧ Михаил Федотов поддержал предложение о создании новой рабочей группы по корректировке законопроекта совместно со ФСИН, Минюстом и Комитетом по безопасности и противодействию коррупции ГД. Член комитета, депутат Александр Хинштейн, заверил, что документ может быть значительно изменен ко второму чтению в нижней палате. Правозащитники надеются, что хотя бы на этот раз их мнение будет учтено.
